Юрий Богатырёв (1947—1989) — советский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР, который в 41 году имел 16 ролей, сыгранных в культовых театрах страны — в «Современнике» и во МХАТе, игра в свыше трех десятках фильмов, среди которых культовый «Свой среди чужих, чужой среди своих». Кроме того, Юрий Георгиевич плодотворно работал на телевидении и радио, озвучивал фильмы, а еще — рисовал прекрасные картины.
Друзья и коллеги Юрия Богатырева вспоминают о нем как о глубоко ранимом человеке. И эта рефлексия, считают многие, в итоге сгубила талантливого артиста и художника.
Свой среди зрителей, чужой среди артистов
Отмечая важную для актера способность перевоплощаться и готовить себя к роли, знакомые и друзья Юрия Богатырева всякий раз упоминали о бытовой неустроенности Юрия Георгиевича — актер был весь в искусстве.
«Богатырев либо рисовал, либо играл, либо беседовал о творчестве», — вспоминал режиссер Иосиф Райхельхауз. Всесоюзная известность обрушилась на Юрия Богатырева именно после выхода на экраны в 1974 году дебютного фильма Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», самого известного советского истерна тех времен.
Как вспоминали участники съемочного процесса, Юрий Богатырев являл собой полную противоположность образу мужественного героя картины Шилова — Сергей Шакуров (в фильме — командир эскадрона Андрей Забелин) говорил, что актер был мягким, трепетным, сердечным, «пульсирующим, как перо на ветру».
Женственность Ю. Богатырева впоследствии художник и эпизодический актер того культового фильма Александр Адабашьян в интервью украинскому СМИ объяснил нетрадиционной сексуальной ориентацией артиста. Адабашьян добавил, что Богатырев, понявший такое про себя слишком поздно, очень страдал.
Тем не менее, немногочисленные друзья и практически все коллеги отмечали потрясающую способность Юрия Богатырева сыграть абсолютно любую роль в предлагаемых обстоятельствах — в образе он был органичен, как никто другой.
Алкоголь как катализатор трагедии
Как и многие представители актерского цеха, Юрий Георгиевич, к сожалению, много пил. Актер Михаил Светин утверждал, что Богатырев не гнушался даже лосьонами на спирту. Выпивавший Бронислав Брондуков («друк» Федул сантехника Афони из одноименного фильма) вспоминал, что Юрий пил запоем, чего сам Бронислав Николаевич, по его же собственным словам, себе не позволял. Артисты Евгений Стеблов и Константин Райкин подтверждали, что Богатырев чувствовал, что рано умрет, и говорил им об этом.
По словам Иосифа Райхельгауза, Ю. Богатыреву было всего мало — признания, картин, друзей, репетиций… Эту катастрофическую неудовлетворенность артист заливал алкоголем.
Последние годы артиста
Одна из близких подруг артиста Светлана Крючкова вспоминала, что Юрий Богатырев в последние годы жизни чувствовал себя катастрофически одиноким, старым, толстым и никому не нужным, он так и говорил ей в телефонных разговорах. Юрий Георгиевич чудовищно комплексовал по поводу явных и мнимых насмешек со стороны. Александр Калягин назвал Богатырева в этот период «очень израненным». Наталья Гундарева подтверждала подобную мнительность Юрия Георгиевича, который, по ее воспоминаниям, мог прийти выпивши и жаловаться, что его «все презирают». Увещевания в обратном на Богатырева не действовали.
Богатырев, находясь в затяжной депрессии, принимал антидепрессанты. В феврале 1989 года, после принятия перед сном одного из таких препаратов, актеру стало плохо. Медик из прибывшей бригады «скорой» ввел Юрию Георгиевичу клофелин, препарат, несовместимый с принятым прежде медикаментом. Роковой дисбаланс спровоцировал остановку сердца, «запустить» которое медики уже не смогли — 2 февраля Богатырев умер.
