Выступления премьер-министра Медведева всё чаще похожи на речи на форуме по научной фантастике
Дмитрий Анатольевич тем симпатичен огромному количеству его цитирующих, что умеет излучать непоколебимый оптимизм даже там, где поводов для него не просматривается совершенно. Многие его цитаты достойны «отливания в граните», и уже победили в конкурентной борьбе другого премьер-министра – Виктора Черномырдина, славного своим умением сказать, как припечатать. Вспомните, нетленные медведевские строки:
«Свобода лучше, чем несвобода», «Хватит кошмарить бизнес», «Правительство нельзя трясти как грушу», «Денег нет, но вы держитесь и хорошего вам настроения!», «То, что я говорю, в граните отливается», — это и многое другое вошло в сокровищницу политического языка, и ярко характеризует Дмитрия Анатольевича как человека парадоксального и с большим чувством юмора. Каждое выступление Медведева – прекрасный информационный повод для журналистов.
Не стало исключением и его выступление на Международной конференции труда, где Дмитрий Анатольевич буквально поразил присутствующих неожиданным заявлением о том, что у нас через 13 лет грядёт четырёхчасовая рабочая неделя.
Не каждому кремлёвскому мечтателю удаётся найти своего Герберта Уэллса. Вот и мечта нашего премьера утонула в шуме вокруг истории с одним либеральным московским журналистом, а как показывает прошедшее время, зря. Журналист уже забылся, а очередная нетленка от Медведева прошла незамеченной. Хотя содержит поводов для размышления намного больше, чем стремительно пролетевшая скандальная сенсация. Однако, слово автору:
«Технологический процесс приводит не только к сокращению рабочих мест, но и рабочего времени, к расширению досуга». Возможно, тут имеет место оговорка, и Медведев хотел сказать «Технологический прогресс», но что вылетело, то вылетело. У него к сокращению рабочего времени приводит технологический процесс.
Но послушаем дальше:
«Весьма вероятно, что будущее за четырёхдневной рабочей неделей как основой социально-трудового контракта. Я напомню, что сто лет назад Генри Форд решился на сокращение рабочей недели с сорока восьми до сорока часов и получил впечатляющий рост производительности труда.
Есть и более свежие примеры: одна из новозеландских компаний ввела четырёхдневную рабочую неделю. Третий выходной оплачивается так же, как и остальные два. В итоге прирост производительности труда составил около двадцати процентов» — заявил российский премьер-министр. Представляете, какой рост будет, если люди вообще на работу не выдут?
Я по образованию экономист старой советской школы и помню, что нас учили, что производительность труда – это удельный показатель, означающий производство продукции в единицу времени. И чтобы оставить на прежнем уровне показатель выпуска продукции при сокращающемся времени, нужно качественно изменить производственную базу. Прогресс нужен. Иными словами, нужны инвестиции в исследования и в оборудование и технологии.
Больше того, открою страшную тайну: у Генри Форда именно потому стало возможным сокращение недели, что он вложился в новое оборудование. Я понимаю, что на юрфаке этому не учат, но дело в том, что Дмитрий Анатольевич учился в то волшебное время, когда всем, от юристов до артистов, на экзаменах было нужно сдавать политэкономию, её оценка шла в диплом.
И даже если студент Медведев проболел тот семестр, где изучали развитие производительных сил и их зависимость от производственных отношений, то «Научный коммунизм» на госах сдавали все, а политэкономия была частью этого предмета. Хочешь, не хочешь, что-то прилипало.
Но премьер Медведев в суждениях о том, что сократили неделю – и выросла производительность труда, похож на гимназистку, уверенную, что творог добывают из вареников, а ветер дует потому, что деревья качаются. Форд сократил неделю – и попёрла производительность труда.
Новозеландцы сократили неделю, пересчитали производительность за час времени, и получилось, что она выросла на 20%. За счёт чего? Не сказано. Медведев что видит, то и поёт: тут сократили, там выросло. «Технологический процесс» привёл к росту производительности труда.
После этого мне хочется отнести свой диплом на свалку и извиниться перед студентами, которых учил когда-то тому же, чему учили меня. Что производительность труда – это продукция в единицу времени. И если процесс без прогресса, то сокращение времени даёт сокращение производительности труда. Но я старомоден. И потом – кто спросит с Медведева через 13 лет? Что он Гекубе, что ему Гекуба?
Я не понимаю, как вырастет производительность труда при курсе нынешнего правительства, приведшему к ее падению с 5,9% в 2000 году до 1,4-2,5% в 2017-м. И это по данным ВШЭ. Как сохранить плату на прежнем уровне госслужащим, если их рабочая неделя сократится? А знает ли Дмитрий Анатольевич, что сейчас многие, чтобы свести концы с концами, работают на двух и трёх работах? Как они воспримут идею лишить их одного дня для заработков? Или им правительство подкинет денег за этот выпавший день?
Многие справедливо спрашивают: зачем было удлинять пенсионный возраст, если потом призывают сократить рабочую неделю? Так есть деньги или денег нет? Они там что, все поголовно юристы, ни одного бухгалтера нет?
Есть! Есть один бухгалтер. Именно он и настоял на повышении пенсионного возраста. Продавил всех – народ, президента, даже Медведева продавил – тот тоже был против. Страна буквально взорвалась воплем боли и возмущения. Но бухгалтер был неумолим. Производительность труда низкая, и потому поднимать пенсионный возраст нужно для спасения денег в бюджете. Бухгалтер знал, как считается производительность труда, и от чего она зависит. Все уступили и едва поймали разбушевавшуюся страну.
Прошёл год. Теперь выясняется, что этот же самый бухгалтер требует ужесточения мер по собираемости пенсионных отчислений. Причина? Отсрочки по пенсиям не хватает для того, чтобы даже в эти 5-7 лет выплачивать пенсии людям. ПФР находится в жутком кризисе. Идея не сработала, и жертвы оказались напрасны. И для индексации пенсий по инфляции в 2020 году придётся залезать в Фонд национального благосостояния. Или урезать другие статьи расходов бюджета.
«Насколько правительство будет выше инфляции пенсии индексировать – это, мне кажется, остается вопросом. Для этого нужны более высокие темпы экономического роста», — сказал автор пенсионной реформы в России Алексей Кудрин. Видимо, что-то опять пошло не так. С ростом у нынешнего правительства как раз туго. Зато в изобилии мечты о всеобщем изобилии.
Но как же с идеей роста производительности труда при сокращении трудовой недели и сохранении заработной платы? Тут выпало очень важное соединительное звено – рост инвестиций в основные фонды и в НИОКР.
Но зачем сообщать такие прозаические вещи нашим правительственным мечтателям? Они всегда хотят как лучше. Получится, правда, как всегда. Но мы уже как-то к этому привыкли. Спасибо Дмитрию Анатольевичу – денег не даст, но хорошим настроением всегда заразить сможет.
Специально для ИА REX
