Весь российский государственный механизм в последние несколько лет был перестроен для противодействия западным санкциям. Особую роль в этом деле должна играть, казалось бы, разведка – ГРУ и СВР. Однако при решении этой задачи российские разведорганы столкнулись как минимум с двумя серьезными проблемами.
Введенный против России санкционный режим и управление связанными с ним рисками стали значительной частью государственных забот. Санкции практически не сказываются на рядовом гражданине России, но макроэкономическая ситуация – чуть ли не основная забота правительства. И естественным образом противодействие санкциям или просто знания о них стали преобладать в перечне заказов правительства для работы российской разведки. На некоторых направлениях, включая так называемого главного противника, «санкционная разведка» стала чуть ли не доминирующей.
Эта ситуация высветила несколько системных проблем в организации всей российской разведывательной системы. В первую очередь это – целеуказание, а во-вторых – и как всегда – мотивация сотрудников.
Как вербовать брокера
Многих сотрудников разведки молодого поколения раздражает необходимость заниматься рутинными экономическими вопросами. Не на то учились. Хотели Родину защищать, а тут биржи, акции и тому подобное. А запросы на информацию порой настолько конкретны, что вызывают вопросы в плане ее основного потребителя. Например, интересы крупных госкомпаний и корпораций традиционно приравниваются к государственным интересам в целом, что обычного офицера несколько нервирует (речь не о Ростехе или Рособоронэкспорте, которым на роду написано сотрудничать с разведкой). У офицера создается впечатление, что работает он, рискуя жизнью и здоровьем, не на благо Родины, а на благо этой конкретной корпорации или банка.
А многие еще помнят 90-е годы и даже начало нулевых, когда «олигархическая внешняя политика» подчиняла экономическим интересам какой-то конкретной группы лиц стратегические интересы государства. Грубо говоря, желание той или иной группы купить или построить с нуля в другой стране сеть бензоколонок, при всем уважении к этому бизнесу, превращалось в разведывательную задачу. Это бесило людей вплоть до увольнения, как это бывало, например, в балканских странах. Подобные заказы кажутся сделками с совестью, а она у сотрудника разведки – очень чувствительный орган, посложнее устроенный, чем у среднестатистического нефтяника (опять же, при всем уважении). Изнашивается быстро и начинает болеть.
Запросы по санкциям тоже формулируются максимально конкретно на одном полюсе и максимально расплывчато на другом.
А давайте узнаем, против каких организаций, компаний, фирм и лиц будет введен следующий пакет санкций? Чтоб приготовились на выход. Вариант запроса из другого, «конкретного» полюса: выяснить, будут ли санкции против некой фирмы ХY Ltd. То есть пойди туда не знаю куда или просто открой журнал Forbes. В результате в группу риска для ФБР стали попадать брокеры хедж-фондов на Уолл-стрит и сопутствующие им организации, поскольку традиционно считается, что эти люди все знают заранее, ибо весь их бизнес и жизнь построены на получении инсайдерской информации. Опыта работы с этой очень специфической группой лиц у российской разведки не было никогда.
Британский случай
Или возьмем, к примеру, особо сложный и изолированный сюжет – Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии с ее уже поднадоевшим Брекситом. Тут дело не в Скрипалях и даже не в параноидальной общественной атмосфере. Дело тут в том, как будет жить организация национальной безопасности этой страны в процессе и сразу после этого самого Брексита. Вот все эти МИ-5, 6 и далее.
Вопрос совсем не праздный и серьезно занимающий соответствующих людей в Лондоне, поскольку напрямую связан с кризисом партнерства. А он, в свою очередь, больно ударил по самоидентификации британских спецслужб. Дело в том, что наличие ЕС вынуждало Лондон к ведению скоординированной внешней политики, которая периодически давала сбои из-за тесных отношений Британии с США. Внутри ЕС Лондон солидаризовался скорее с позицией Польши, нежели Франции, что отражалось и на контактах спецслужб. Но выход из ЕС не может означать полного разрыва отношений с разведками континентальных европейских стран, да и сам ЕС успел наплодить несколько «координационных площадок для обмена информацией» – черные дыры спецслужб. Отказ от взаимодействий с европейскими странами наглядно продемонстрирует зависимость МИ-5, МИ-6 и прочих от их американских партнеров, что вызовет в условной Франции как минимум веселый смех под лозунгом «ну мы ж вам всегда говорили, что бритты – американские подручные». Это неприятно и обидно.
Но главное, что внешняя политика Соединенного Королевства и, соответственно, поведение ее спецслужб мгновенно изменятся. Выйдя из-под контроля европейской бюрократии, Лондон угодит под другой вид тоталитаризма – американский. В Лондоне убеждены, что в континентальной объединенной Европе доминируют интересы Германии и Франции, с которыми исторически не по пути. Есть коренные британские интересы, которые поддерживаются в США, а защищать интересы гуннов и лягушатников противоестественно.
В такой обстановке резкой смены курса британской разведке придется перестраиваться на ходу. Как далеко зайдет британская внешняя политика, отряхнувши со своих ног прах условностей и ограничений ЕС? Будет ли это означать простое копирование правительством Ее Величества американских решений, в том числе и в области санкций и экономических войн, или же они на радостях креативить начнут? Пойдет ли Лондон по тернистому пути Трампа в давлении на Китай? Как они сами оценивают потенциальные экономические потери? Изменятся ли общественные настроения с перспективами на парламентские выборы? Пойдет ли ирландская «контрабандистская мафия» на возрождение методов ИРА (реальная угроза, кстати)? Составят ли массово теряющие работу в Брюсселе и Страсбурге английские бюрократы новую протестную группу вплоть до формирования фракции или даже партии? А может быть все строго наоборот и Брексит будет только способствовать улучшению общего климата? Таких вопросов можно накидать еще с дюжину, и все они непосредственно связаны с российско-британскими отношениями.
Британия – изолированный, но очень понятный пример. Постановка задач разведке на этом направлении в теории может быть очень четкой и конкретной, но без каких-то личностных мотивов. Это настоящая работа политической разведки – добыча стратегической информации и ее оценка. А если нефтянику А или банкиру Б, будь они хоть трижды государственниками, хочется узнать свое будущее, они могут или пойти к гадалке, или мобилизовать собственный ресурс. Как правило, в крупных корпорациях имеется своя служба безопасности, состоящая как на подбор из отставников разнообразных спецслужб. Вот пусть они и напрягаются.
Как это было в СССР
Разведка – организация, полностью зависимая от спускаемых сверху задач. И главный вопрос – откуда все это прилетает. В СССР ГКНТ выдавал ПГУ КГБ задачи по военно-технической и научной информации в сфере ВПК (украсть ключ на двенадцать для подводной лодки в Норфолке, добыть план СОИ или купить редкий станок). Два НИИ прикрытия проделывали ту же манипуляцию с общеэкономической информацией, а специализированные отделы ЦК – международный, международного рабочего движения и социалистических стран и иногда отдел административных органов – формулировали задачи по текущей политической и стратегической информации.
Эта система работала при полном отрицании инициативы на местах. Самостоятельность ПГУ КГБ ограничивалась партийным контролем даже в сфере оперативных игр, а уж самим там где-то думать, какая информация важна, а какая второстепенна, вообще не разрешалось. В целом эта позиция не изменилось, и в ней есть смысл, только нет давно тех самых координирующих структур, формулирующих запросы. Каким бы семи пядей во лбу ни был рядовой сотрудник разведки, общая картина мира ему по определению недоступна, кто-то должен направлять его усилия. Натолкнуться на чрезвычайно важную в данный момент времени информацию – это как найти самый первый алмаз в Кимберли. Один раз в жизни, и то случайно. А в подавляющем большинстве случаев надо знать, где искать и – самое главное – что искать.
Задачи для «санкционной разведки»
То есть вопрос целеуказания важнее всего. Работа разведки, как это ни разрушительно для психологии сотрудников, построена на рутине. Только этот паук должен методично плести паутину в нужный угол сарая, а не куда ему вздумается. Целеуказание же строится пока в целом на базе общих формулировок. Так, мужчины, теперь все работаем по санкциям. Мило, но навевает тоску при попытке практического исполнения.
Предполагается, что кто-то очень умный в каких-то неведомых сферах должен сформулировать такую яркую задачу, расцветив ее оттенками по разным странам и конкретным обстоятельствам и местам поиска. Все правильно, только ничего подобного не происходит. Хотя бы потому, что нет ни такого уникального человека, ни такой организации, которая все это бы четко формулировала.
И ведь на самом деле несложно создать какой-нибудь временный комитет. Заприте этих интеллектуалов и экономистов на одной из подмосковных госдач с баром и бильярдом, телефоны отберите, жен им привозите два раза в неделю и не выпускайте оттуда, пока текст не напишут. Нормальная советская практика. Люди так доклады дорогого Леонида Ильича на съезды партии писали за неделю, а уж систему целеуказаний на среднесрочный период для «санкционной разведки» придумать – это не уж так сложно. И такой метод сразу позволит отрезать лишнюю «олигархическую» нагрузку на разведку, просто запретив выполнение заказов госкорпораций.
И, возможно, решение проблемы с целеуказанием поможет интенсифицировать работу разведки в принципе. Тут и сопутствующая проблема мотивации изменится. Понимать, ради чего ты так уродуешься – тоже важно. Нельзя забивать микроскопом гвозди. Ему больно и неприятно.
